Дезинформация представляет собой одну из наиболее серьезных угроз информационной безопасности современного общества, подрывая общественное доверие и искажая информационное пространство.
Настоящее исследование представляет комплексный анализ структуры, динамики и взаимосвязей дезинформационных нарративов на основе данных за период январь-март 2025 года. Особое внимание уделено президентским выборам в Беларуси 26 января 2025 года как критическому политическому событию, вокруг которого наблюдалась интенсификация дезинформационной активности.
Понимание экосистемы дезинформации требует многомерного анализа, включающего изучение распространенности различных нарративов, их взаимосвязей, используемых техник манипуляции, а также динамики изменений в период важных политических событий. Этот анализ имеет не только научную, но и практическую ценность для разработки эффективных стратегий противодействия дезинформации и повышения медиаграмотности общества.
Методология
Исследование основано на анализе 2840 материалов, опубликованных на пяти YouTube-каналах беларуских медиа с государственной формой собственности (ОНТ, NEWS.BY, БелТА, CTVBY, СБ ТВ) в период с 1 января по 1 марта 2025 года. Каждый материал был проанализирован с использованием различных LLM-моделей (для сбора данных, транскрибирования, анализа на дезинформацонные нарративы, семантический анализ) и экспертной оценки для выявления:
- Присутствующих дезинформационных нарративов
- Используемых техник манипуляции
- Уровня риска (высокий, средний, низкий)
- Уровня уверенности в представлении нарративов
Для временного анализа особое внимание уделялось периодам:
- Неделя до выборов (19-25 января)
- День выборов (26 января)
- Неделя после выборов (27 января — 2 февраля)
Доминирующие нарративы и их распространенность
Анализ выявил явное преобладание трех основных типов нарративов в дезинформационном пространстве: антиэлитарность (1403 упоминания), глобальный заговор (1095 упоминаний) и дегуманизация (1051 упоминание). Эти нарративы существенно превосходят по частоте все остальные категории, составляя фундамент дезинформационной экосистемы
За ними следуют более специализированные нарративы с гораздо меньшей частотой: антизападный нарратив (293), разжигание недоверия (182) и антиамериканизм (141). Эта структура свидетельствует о наличии ядра доминирующих нарративов и периферии более узконаправленных повествований, которые могут активизироваться в зависимости от конкретного контекста.
Интересно отметить, что среди выявленных нарративов присутствуют как негативные (направленные на подрыв доверия к существующим институтам), так и позитивные (например, позитивный имидж Беларуси, позитивный имидж власти). Однако позитивные нарративы встречаются значительно реже и составляют менее 5% от общего объема проанализированных материалов.
Определения ключевых нарративов дезинформации
Антиэлитарность — это нарратив, который стремится подорвать доверие к политическим, интеллектуальным, экономическим или социальным элитам, представляя их как коррумпированные, отчужденные от обычных людей или действующие в своих узких интересах. Этот нарратив часто противопоставляет «простой народ» «высокомерным элитам», утверждая, что существующие институты и их лидеры не представляют интересы большинства. В дезинформационном контексте антиэлитарность используется для подрыва доверия к экспертному знанию, научным институтам, правительственным организациям и традиционным медиа.
Глобальный заговор — это нарратив, утверждающий существование тайных международных групп, которые координируют свои действия для достижения скрытых целей мирового господства или контроля. Такие теории обычно предполагают, что могущественные организации или отдельные лица (международные финансовые группы, правительственные агентства, технологические корпорации и т.д.) манипулируют глобальными событиями, экономикой, политикой и общественным мнением. В контексте дезинформации этот нарратив используется для объяснения сложных проблем упрощенными причинно-следственными связями и создания образа невидимого врага, против которого необходимо бороться.
Дегуманизация — это нарратив, направленный на лишение определенных групп людей или отдельных лиц человеческих качеств, представляя их как «других», «чужих» или даже «нелюдей». Этот процесс включает использование языка и образов, которые сравнивают людей с животными, насекомыми, болезнями или представляют их как машины, лишенные эмоций и морали. В контексте дезинформации дегуманизация служит для оправдания негативного отношения, дискриминации или насилия в отношении определенных групп, создавая моральную дистанцию между «своими» и «чужими», что облегчает принятие агрессивной политики и действий против дегуманизированных групп.
Все три нарратива часто взаимодействуют и усиливают друг друга в дезинформационных кампаниях, создавая целостную картину мира, где определенные группы представлены как враждебные, менее человечные и участвующие в тайных заговорах против обычных людей.
График временной динамики трех основных нарративов: антиэлитарности, глобального заговора и дегуманизации
Временной анализ дезинформационной активности выявил четкую связь с политическим календарем. Представленный график демонстрирует динамику трех доминирующих нарративов (антиэлитарность, глобальный заговор и дегуманизация) в течение двухмесячного периода – с конца декабря 2024 по начало марта 2025 года.
Ключевой точкой интенсификации стал день президентских выборов в Беларуси 26 января 2025 года, когда наблюдался яркий пик в распространении всех трех основных нарративов. Антиэлитарность достигла максимума в 55 упоминаний в этот день, что примерно вдвое превышает среднее значение за весь исследуемый период. Глобальный заговор и дегуманизация также показали синхронный всплеск, достигнув 32 и 48 упоминаний соответственно.
График позволяет выделить трехфазный характер дезинформационной кампании:
- Подготовительная фаза (начало января – 25 января): Наблюдается постепенное наращивание интенсивности всех трех нарративов, с локальными пиками 19 и 23 января (за неделю и за три дня до выборов). Этот период характеризуется созданием информационного фона и подготовкой аудитории.
- Пиковая интенсивность (26 января): День выборов отмечен резким, почти двукратным увеличением количества всех трех нарративов, что указывает на скоординированную интенсификацию дезинформационной активности.
- Постэлекторальная фаза (27 января – конец февраля): После некоторого спада активности в начале февраля наблюдаются вторичные пики в середине месяца (около 17 февраля) и в конце февраля, что свидетельствует о продолжении дезинформационной кампании после завершения выборов.
Важно отметить синхронность паттернов всех трех нарративов на протяжении всего периода. Координированные всплески и снижения свидетельствуют об их стратегическом взаимодополняющем использовании в рамках единой информационной кампании. При этом антиэлитарность стабильно доминирует по количеству упоминаний, за исключением нескольких коротких периодов, когда глобальный заговор или дегуманизация временно выходят на первый план.
Также заметна общая тенденция к увеличению среднего уровня активности во второй половине февраля по сравнению с началом января, что может указывать на долгосрочный эффект избирательной кампании на интенсивность дезинформации.
Такая четкая корреляция между политическим календарем и интенсивностью дезинформационных нарративов подтверждает целенаправленный характер их использования и необходимость уделять особое внимание мониторингу информационного пространства не только в день критических политических событий, но и в течение нескольких недель до и после них.
Распределение количества материалов по основным нарративам и уровень риска
Цвет столбцов отражает процент высокого риска (от красного/высокий до зеленого/низкий). Антизападный нарратив имеет наиболее интенсивный красный цвет, что указывает на самый высокий процент риска. Разжигание недоверия и антиамериканизм также показывают высокий уровень риска. Национальная гордость и государственная поддержка имеют зеленый оттенок, указывающий на низкий процент риска.
Самые распространенные нарративы (антиэлитарность, глобальный заговор, дегуманизация) имеют средний уровень риска (желто-оранжевый цвет). Антизападный нарратив, хотя и менее распространен, имеет самый высокий уровень риска
Некоторые редкие нарративы, такие как дегуманизация оппозиции, также связаны с высоким риском.
График эффективно демонстрирует, что не всегда самые распространенные нарративы представляют наибольший риск. Наиболее опасными с точки зрения высокого процента риска являются конкретные нарративы, направленные против Запада и на разжигание недоверия, хотя они и не самые многочисленные в общем потоке дезинформации.
Связь нарративов с уровнем риска
Анализ соотношения типов нарративов и уровней риска позволил выделить три категории нарративов по степени потенциальной опасности
Высокорисковые нарративы (более 60% материалов с высоким уровнем риска):
- Дегуманизация оппозиции (77.1%)
- Антизападный нарратив (66.6%)
- Дегуманизация оппонентов (63.0%)
- Разжигание недоверия (61.5%)
Среднерисковые нарративы (30-60% материалов с высоким риском):
- Антиамериканизм (59.6%)
- Глобальный заговор (55.6%)
- Дегуманизация (47.0%)
- Антиэлитарность (43.8%)
- Угроза безопасности (41.5%)
- Антиэлитарный нарратив (39.2%)
- Патриотизм (31.7%)
- Позитивный имидж Беларуси (30.2%)
Низкорисковые нарративы (менее 30% материалов с высоким риском):
- Позитивный имидж власти (21.2%)
- Национальная гордость (7.0%)
- Государственная поддержка (0.0%)
Представленный график наглядно демонстрирует распределение уровней риска (высокий, средний, низкий) для каждого нарратива. Особенно заметно, что высокорисковые нарративы практически не содержат материалов с низким уровнем риска, в то время как низкорисковые нарративы имеют значительную долю контента с низким уровнем риска (21.1% для национальной гордости и 27.3% для государственной поддержки).
Заслуживает внимания тот факт, что три доминирующих по распространенности нарратива (антиэлитарность, глобальный заговор, дегуманизация) относятся к категории среднего риска, в то время как некоторые менее распространенные нарративы (например, дегуманизация оппозиции) демонстрируют наивысший уровень риска. Это может указывать на стратегическое использование высокорисковых нарративов в более таргетированных кампаниях, направленных на конкретные аудитории или контексты.
Процент материалов с высоким уровнем риска по нарративам
Данный график представляет собой ранжированное распределение нарративов по проценту материалов с высоким уровнем риска. Он особенно полезен для быстрой идентификации наиболее опасных нарративов. На вершине рейтинга находится дегуманизация оппозиции с 77.1% материалов высокого риска, за ней следуют антизападный нарратив (66.6%), дегуманизация оппонентов (63.0%) и разжигание недоверия (61.5%).
Этот график подчеркивает значительный разброс в уровне риска между различными нарративами – от 77.1% материалов с высоким риском для дегуманизации оппозиции до полного отсутствия таковых (0%) для нарратива государственной поддержки.
Важно отметить четкую градацию нарративов по уровню риска: нарративы, связанные с дегуманизацией и направленные против конкретных групп, демонстрируют наивысший уровень риска; за ними следуют конспирологические и антиэлитарные нарративы; наименьший уровень риска характерен для позитивных и про-правительственных нарративов.
Такое распределение подтверждает гипотезу о том, что наибольшую опасность представляют нарративы, направленные на разделение общества и дегуманизацию оппонентов, в то время как нарративы, акцентирующие внимание на позитивных аспектах, представляют меньшую угрозу.
Взаимосвязи между нарративами
Корреляционный анализ показал наличие выраженной структуры взаимосвязей между различными типами нарративов. Наиболее заметной особенностью является сильная положительная корреляция между тремя доминирующими нарративами: антиэлитарностью, глобальным заговором и дегуманизацией (корреляции 0.67-0.68). Это указывает на их систематическое совместное использование в рамках скоординированных дезинформационных кампаний.
Примечательно, что антизападный нарратив демонстрирует отрицательную корреляцию с тремя основными нарративами (от -0.17 до -0.31), что говорит о его использовании в иных контекстах, вероятно, ориентированных на другую целевую аудиторию. Нарратив разжигания недоверия показывает умеренную положительную корреляцию с антиэлитарностью (0.23) и глобальным заговором (0.24), выступая своеобразным связующим звеном.
Большинство других нарративов демонстрируют слабые корреляции между собой, указывая на их относительную независимость и специализированное применение. Отсутствие сильных отрицательных корреляций (за исключением антизападного нарратива) свидетельствует о том, что нарративы в целом не являются взаимоисключающими, а скорее взаимодополняющими или независимыми.
Множественность нарративов в дезинформационных материалах
Анализ количества нарративов, присутствующих в одном материале, выявил четкую тенденцию к использованию нескольких нарративов одновременно. Медианное значение составляет 3 нарратива на материал, что соответствует и наиболее частому значению (мода). Материалы с тремя нарративами составляют около 60% от общего количества проанализированных источников.
Вторичные пики наблюдаются для материалов с двумя и четырьмя нарративами (примерно по 20% каждый). Материалы с одним нарративом встречаются крайне редко (менее 2%), что подтверждает тезис о сложной, многослойной природе современной дезинформации. Такая структура позволяет создавать сложные манипулятивные конструкции, которые труднее опровергнуть, поскольку даже при разоблачении одного нарратива, другие могут сохранять свое воздействие.
Данное распределение также объясняет высокую корреляцию между тремя основными нарративами, поскольку именно их комбинация составляет ядро большинства дезинформационных материалов.
Техники дезинформации и их использование
Исследование техник, используемых для распространения дезинформационных нарративов, выявило четыре доминирующие техники: подмена понятий (3065 случаев), эмоциональная провокация (2944), риторические вопросы (2714) и искажение фактов (2688). Эти техники существенно превосходят по частоте все остальные манипулятивные инструменты и формируют основной тактический арсенал дезинформации.
Среднечастотные техники включают эмоциональную окраску (1067) и ложные выводы (1036), в то время как такие приемы как апелляция к страху (626), дегуманизация (600) и использование неверифицированных данных (477) применяются реже, но все же заметны в общем массиве.
Интересно отметить, что среди выявленных техник присутствуют как когнитивно-лингвистические (подмена понятий, риторические вопросы), так и эмоциональные (эмоциональная провокация, страх) и фактологические (искажение фактов, неверифицированные данные) манипуляции, что указывает на комплексный подход к воздействию на разные аспекты восприятия информации.
Связь нарративов с уровнем риска
Анализ соотношения типов нарративов и уровней риска позволил выделить три категории нарративов по степени потенциальной опасности
Высокорисковые нарративы (более 60% материалов с высоким уровнем риска):
- Дегуманизация оппозиции (77.1%)
- Антизападный нарратив (66.6%)
- Дегуманизация оппонентов (63.0%)
- Разжигание недоверия (61.5%)
Среднерисковые нарративы (30-60% материалов с высоким риском):
- Антиамериканизм (59.6%)
- Глобальный заговор (55.6%)
- Дегуманизация (47.0%)
- Антиэлитарность (43.8%)
- Угроза безопасности (41.5%)
- Антиэлитарный нарратив (39.2%)
- Патриотизм (31.7%)
- Позитивный имидж Беларуси (30.2%)
Низкорисковые нарративы (менее 30% материалов с высоким риском):
- Позитивный имидж власти (21.2%)
- Национальная гордость (7.0%)
- Государственная поддержка (0.0%)
Примечательно, что три доминирующих по распространенности нарратива (антиэлитарность, глобальный заговор, дегуманизация) относятся к категории среднего риска, в то время как некоторые менее распространенные нарративы (например, дегуманизация оппозиции) демонстрируют наивысший уровень риска. Это может указывать на стратегическое использование высокорисковых нарративов в более таргетированных кампаниях, направленных на конкретные аудитории или контексты.
Связь техник дезинформации с уровнем риска
Анализ соотношения техник дезинформации и уровней риска выявил, что для большинства техник преобладает средний уровень риска.
Тем не менее, некоторые техники демонстрируют более высокую долю материалов с высоким риском:
- Ложные выводы (605 высокий / 430 средний)
- Искажение фактов (1088 высокий / 1552 средний)
- Подмена понятий (1125 высокий / 1776 средний)
- Эмоциональная провокация (1070 высокий / 1706 средний)
Техники с наименьшей долей высокого риска включают дегуманизацию (330 высокий / 263 средний) и эмоциональную окраску (466 высокий / 556 средний). Интересно отметить, что категория низкого риска составляет незначительную долю для всех техник, что говорит о том, что использование манипулятивных приемов редко оценивается как малоопасное.
Тактический инструментарий нарративов
Перекрестный анализ нарративов и техник дезинформации позволил выявить уникальные «инструментальные профили» для каждого типа нарратива.
Три доминирующих нарратива демонстрируют сходные паттерны использования техник:
Антиэлитарность опирается на:
- Подмену понятий (1498)
- Эмоциональную провокацию (1445)
- Искажение фактов (1436)
- Риторические вопросы (1396)
Глобальный заговор использует:
- Подмену понятий (1182)
- Эмоциональную провокацию (1133)
- Искажение фактов (1155)
- Риторические вопросы (1084)
Дегуманизация реализуется через:
- Подмену понятий (1126)
- Эмоциональную провокацию (1082)
- Искажение фактов (1095)
- Риторические вопросы (1045)
Антизападный нарратив особенно полагается на подмену понятий (355) и эмоциональную провокацию (323), в то время как разжигание недоверия чаще использует подмену понятий (204) и искажение фактов (203).
Такая структура подтверждает существование «большой четверки» техник (подмена понятий, эмоциональная провокация, искажение фактов, риторические вопросы), которые составляют основу тактического арсенала дезинформации вне зависимости от конкретного типа нарратива.
Анализ распределения уровней уверенности в нарративах
График представляет распределение уровней уверенности в дезинформационных нарративах, что дает важную информацию о характере подачи манипулятивного контента.
Анализ уровня уверенности в дезинформационных нарративах выявил интересную и стратегически значимую закономерность. Подавляющее большинство материалов демонстрирует умеренно-высокий уровень уверенности в диапазоне 70-79%, составляя 4578 случаев из общего массива данных. Это указывает на преобладание так называемого «уверенного скептицизма» – подачи информации с достаточной убедительностью, чтобы вызвать доверие, но без чрезмерной категоричности, способной спровоцировать подозрения.
Второй по распространенности категорией являются материалы с высоким, но не абсолютным уровнем уверенности (80-89%), насчитывающие 2917 случаев. Материалы со средним уровнем уверенности (60-69%) встречаются значительно реже – 955 случаев, что свидетельствует о меньшей эффективности осторожных формулировок в дезинформационном контексте.
Особенно показательно крайне малое количество материалов с максимальной уверенностью (90-100%) – всего 157 случаев, а также практически полное отсутствие контента с низким уровнем уверенности (менее 60%) – лишь 21 случай. Эта особенность распределения демонстрирует тактическую осторожность создателей дезинформации, избегающих как абсолютных утверждений, которые легче опровергнуть, так и неуверенных высказываний, которые могут быть проигнорированы аудиторией.
Выявленное распределение согласуется с современными психологическими исследованиями убедительности информации.
Концентрация большинства материалов в диапазоне умеренно-высокой уверенности (70-89%) соответствует данным о том, что такой уровень убежденности воспринимается аудиторией как наиболее достоверный, поскольку оставляет меньше поводов для скептицизма и одновременно не вызывает подозрений излишней категоричностью.
Данная закономерность имеет важную взаимосвязь с ранее выявленными характеристиками дезинформационного ландшафта. Преобладание умеренно-высокой уверенности идеально сочетается с наиболее распространенными техниками манипуляции – подменой понятий и эмоциональной провокацией, которые наиболее эффективны именно при такой степени убедительности, не вызывающей мгновенного отторжения.
Заслуживает отдельного внимания вопрос о возможной дифференциации уровней уверенности в зависимости от типа нарратива. Предварительный анализ позволяет предположить, что для высокорисковых нарративов, таких как дегуманизация оппозиции и антизападная риторика, может быть характерен более высокий уровень уверенности по сравнению с нейтральными нарративами. Также представляет значительный интерес анализ динамики уровня уверенности в период вокруг критических политических событий, в частности, президентских выборов 26 января 2025 года, когда могло наблюдаться стратегическое повышение категоричности утверждений.
Понимание паттернов уверенности в дезинформационных материалах имеет существенное практическое значение для разработки эффективных мер противодействия. Выявление характерного диапазона уверенности может служить дополнительным индикатором при идентификации потенциальной дезинформации. Разработка контрнарративов с соответствующим уровнем убедительности позволит более эффективно нейтрализовать манипулятивное воздействие. Образовательные программы, обучающие аудиторию распознавать манипуляции с уровнем уверенности, способны повысить общую устойчивость информационного пространства к дезинформации.
Такое распределение уровней уверенности демонстрирует высокую степень стратегической изощренности современных дезинформационных кампаний, где даже такой параметр как уверенность в высказываниях тщательно калибруется для максимального воздействия на целевую аудиторию.
Заключение
Проведенный комплексный анализ дезинформационных нарративов позволяет сделать ряд ключевых выводов:
Современная дезинформация представляет собой сложную многослойную конструкцию, основанную на одновременном использовании нескольких взаимосвязанных нарративов. Ядро этой конструкции составляют три доминирующих нарратива: антиэлитарность, глобальный заговор и дегуманизация, которые демонстрируют высокий уровень корреляции и сходные паттерны использования манипулятивных техник.
Тактический арсенал дезинформации опирается на «большую четверку» техник: подмену понятий, эмоциональную провокацию, искажение фактов и риторические вопросы. Эти техники составляют универсальный инструментарий для продвижения различных типов нарративов.
Дезинформационная активность имеет выраженную связь с политическим календарем, демонстрируя пики интенсивности в период важных политических событий, таких как президентские выборы. При этом, дезинформация не ограничивается днем выборов, а представляет собой долгосрочную кампанию с подготовительной и постэлекторальной фазами.
Уровень риска различных нарративов не всегда коррелирует с их распространенностью. Некоторые менее распространенные нарративы (например, дегуманизация оппозиции) демонстрируют наивысший уровень риска, что может указывать на их целенаправленное использование в специфических контекстах.
Выявленные закономерности позволяют не только лучше понять механизмы современной дезинформации, но и разработать более эффективные стратегии противодействия.
Рекомендации
На основе проведенного анализа можно предложить следующие рекомендации для противодействия дезинформации:
Стратегия мониторинга должна учитывать взаимосвязанность нарративов и фокусироваться на выявлении комбинаций из трех основных нарративов (антиэлитарность, глобальный заговор, дегуманизация) с использованием «большой четверки» техник. Особое внимание следует уделять периодам вокруг значимых политических событий, начиная мониторинг за 4-6 недель до события и продолжая в течение нескольких недель после.
Образовательные программы по медиаграмотности должны акцентировать внимание на распознавании множественных нарративов в одном материале и выявлении основных манипулятивных техник, особенно подмены понятий и эмоциональной провокации. Важно развивать понимание того, как различные нарративы взаимодополняют друг друга для создания комплексного манипулятивного воздействия.
Контрнарративы должны разрабатываться с учетом выявленных паттернов уверенности и эмоционального воздействия дезинформации. Противодействие должно быть дифференцированным в зависимости от типа нарратива и используемых техник – от фактчекинга для противодействия искажению фактов до эмоционально устойчивых сообщений для нейтрализации эмоциональной провокации.
Важно разрабатывать автоматизированные системы выявления дезинформации, способные идентифицировать сочетания нарративов и техник с учетом их временной динамики и контекстуальных особенностей. Такие системы должны учитывать не только содержание отдельных сообщений, но и их взаимосвязь в рамках более широкой информационной кампании.
В итоге, эффективное противодействие дезинформации требует комплексного подхода, учитывающего сложную структуру современных дезинформационных кампаний, их многослойный характер и тесную связь с актуальной повесткой дня. Только понимая экосистему дезинформации во всей ее сложности, можно разработать действенные механизмы защиты информационного пространства.
